В конце 50 годов XIX века из-за нескольких светских скандалов трон французского короля буквально трещал по швам.
На беду несчастного Луи-Филиппа, последствия хладнокровного преступления, произошедшего в 1847 году, привели Францию к таким абсолютно непредсказуемым событиям, которых не ожидал ни один француз. Когда по репутации монаршего Орлеанского семейства был нанесен последний удар, царственное кресло с мирно дремавшим Гражданином-королем окончательно развалилось.
Убийство в предместье Сент-Оноре
Франсуаза герцогиня де Шуазель-Праслин (Francoise, Duchess de Choiseul-Praslin)
18 августа 1847 года около десяти часов утра по Парижу разнеслось страшное известие. Парижане с ужасом узнали, что на рассвете в своем доме в предместье Сент-Оноре была зверски убита графиня Шуазель-Пралэн, дочь великого маршала Себастиани, министра и посла короля Луи-Филиппа.
Бедняжку ударили по голове рукояткой пистолета, потом задушили и, кроме этого, буквально исполосовали ножом. Стены комнаты, мебель, камин, ковры были залиты кровью убитой. Скорее всего, жертва, уже раненая убийцей, отчаянно отбивалась, стараясь, во что бы то ни стало сохранить себе жизнь.
Охваченные суеверным страхом французы нетерпеливо ожидали последних новостей. Во второй половине дня префект полиции, увидев следы этой жестокой бойни, с ужасом воскликнул: "Какая грязная работа…. Это работа дилетанта…. Убийца человек светский". Роковые слова главного полицейского распространились по Парижу молниеносно.
И с этого момента горожане в предвкушении очередного скандала увлеченно упивались подробностями произошедших трагических событий. Под подозрение сразу попал высокопоставленный муж убитой Теобальд де Шуазель-Пралэн, пэр Франции, главный советник, депутат, представитель одной из самых знатных семей Франции и, вдобавок ко всему, друг короля.
23 года назад…
Теобальд де Шуазель-Прален
(Charles Laure Hugues Theobald duc de Choiseul-Praslin)
В 1824 году Теобальд де Шуазель-Пралэн предложил свою руку и сердце юной Фанни Себастиани, единственной и горячо любимой дочери графа Ораса Себастиани, маршала Франции, старого преданного соратника императора Наполеона I.
Этот брачный союз должен был объединить две знатные фамилии имперского дворянства и старейшей французской аристократии. Юному герцогу исполнилось тогда девятнадцать лет, а его невесте – семнадцать Маршал, как любящий и заботливый отец, одарил обожаемую дочь поистине королевским приданым. Собственность молодого герцога ограничивалась изумительным замком Во-ле-Виконт, фантастическим воплощением старинных легенд, предметом особой гордости еще со времен Короля-Солнца, бывшей резиденцией суперинтенданта Фуке, на содержание которого у именитого владельца, к сожалению, уже не хватало денег.
"Безоблачное счастье герцогини"
Больше десяти лет счастье влюбленных можно было назвать безоблачным. Укрепляли благополучный союз девять детей – шесть девочек и три мальчика – регулярно появляющиеся на свет. Но любезность герцога по отношению к дамам и поистине корсиканская ревность герцогини наносили на сияющий небосклон их брака хоть и редкие, но все же тучки.
Рождение двух последних детей основательно подорвало здоровье герцогини, она сильно располнела, ее постоянно терзали острые боли, все чаще повторялись нервные припадки со скандалами и слезами. Именно состоянием здоровья Фанни де Шуазель-Пралэн объяснялась потребность в гувернантке, которая, находясь дома, всегда могла бы присмотреть за детьми.
План предместья Сент-Оноре
Герцог, само собой, с трудом выносящий болезненные истерики жены, находил для себя сладостное утешение на стороне. Два года в особняке Сент-Оноре девицы сменялись одна за другой. В 1838 году учительница мадемуазель Депре стала любовницей герцога и, будучи беременной благородным герцогским отпрыском, вынуждена была с позором покинуть семью де Шуазель-Пралэн. Следующей жертвой галантного соблазнителя стала еще одна молодая особа, некая мадемуазель Тсенди, которая продержалась на своем месте ровно девять месяцев.
5 лет до трагедии
1 марта 1842 года на пороге их роскошного дома (кстати, собственности маршала Себастиани, который предпочитал обширные владения на родной Корсике шумным улицам Парижа) появилась элегантная, изящная девушка с порочным взглядом и обворожительно манящей походкой. Двадцативосьмилетняя Генриетта Делюзи, происходившая из хорошей семьи, хоть и была незаконнорожденной, получила отличное образование и имела при себе великолепные рекомендации.
Сластолюбивый герцог, замирая от предвкушения, тут же пригласил Генриетту на должность гувернантки. Если бы он только знал, какую роль сыграет эта на вид тихая и скромная девушка в трагедии, которая через несколько лет потрясет всю Францию!
Важным тоном Теобальд де Шуазель-Пралэн сообщил мадемуазель Делюзи, что именно входит в круг ее обязанностей по воспитанию детей и в установленный определенный порядок, который ей необходимо соблюдать самым строжайшим образом, и протянул новой гувернантке бумагу следующего содержания: "В обязанность гувернантки входит вести расходы на нужды детей: одежда, обучение, горничные, няни, развлечения… Госпожа де Пралэн никогда не должна входить к детям. Если кто-нибудь из них болен, ей может быть позволено войти в комнату больного ребенка, но она не может выходить с детьми одна, без гувернантки, и не может навещать их в отсутствие господина де Пралэна или гувернантки".
Умная и расчетливая мадемуазель догадалась – в доме назревает драма, и не стала требовать у герцога никаких разъяснений относительно этого необычного правила, лишающего мать общения с собственными детьми. Предприимчивая гувернантка клятвенно пообещала полное подчинение, и уже через месяц с легкостью обосновалась в постели пылкого Теобальда.
Трагическая развязка
Король Луи-Филипп I
Их связь продолжалась несколько лет, что весьма возмущало не только светское общество, но и весь французский двор. Королева Мария-Амалия и король Луи-Филипп, настойчиво пытались образумить осмелевшего герцога. Королевская чета страшно негодовала, что какая-то чересчур доступная девица пытается выжить несчастную герцогиню из собственного дома. Однако герцог де Шуазель-Пралэн, воспользовавшись отсутствием прямых доказательств, продемонстрировал исключительную фантазию и представил себя жертвой досужих сплетников и затворнической жизни, избежав при этом, хоть и ненадолго, высочайшего гнева.
Только летом 1846 года терпению августейших супругов пришел конец. В Ольмета-дю-Туде одно за другим полетели письма, настойчиво рекомендующие старому маршалу покинуть свою дорогую родину и приехать в Париж, чтобы навести порядок в своих владениях.
Получив столь печальные известия, Орас Себастиани тут же отправился в путь. Как истинный корсиканец, обуреваемый праведным гневом, маршал, разъяренный таким бесцеремонным отношением зятя к своей дочери, готов был собственноручно вышвырнуть его бесстыжую любовницу из своего дома.
Генриетту, убежденную, что теплое место под солнцем завоевано ей навсегда, взбесил такой неожиданный поворот событий. Сдаваться без боя она явно не собиралась. Поэтому, проявив невероятно дьявольскую расчетливость, гувернантка выторговала у герцога ежегодную ренту в 1500 ливров. Теперь за свое безбедное будущее она была абсолютно спокойна. Под пристальным взором маршала в июле 1847 года мадемуазель Делюзи собрала личные вещи и покинула ненавистный дом, громко хлопнув дверью.
Через месяц после ее ухода для обитателей особняка Сент-Оноре наступил тот самый роковой день, когда герцогиню Фанни де Шуазель-Пралэн безжалостно убили в собственной спальне.
Смерть убийце!
Полную неприкосновенность герцогу Теобальду де Шуазель-Пралэн гарантировало звание пэра. Без разрешения короля его нельзя было не только арестовать, но и предъявить ему обвинение. Однако уголовный кодекс Франции позволял применить к высокопоставленным лицам законы уголовного права, если этого потребует общественность. Оппозиционеры, блестяще знающие текст законоположения, тут же воспользовались ситуацией, и уже к вечеру дом герцога окружила толпа возмущенных людей, та самая общественность, руками которой очень часто вершиться история.
Поскольку Луи-Филипп в это время отсутствовал в столице, префект полиции Аллар так и не осмелился заключить под стражу главного подозреваемого, он лишь распорядился полицейским агентам вести круглосуточное наблюдение и молча смотреть за происходящим.
Крепкие парни, да и просто зеваки, собравшиеся из самых разных районов Парижа, настроены были, прямо сказать, воинственно. То с одной, то с другой стороны слышались проклятья в адрес герцога-душегуба: "Смерть убийце! Смерть! На гильотину его! На фонарь! Убийца!.."
Но постепенно задиристый пыл толпы поутих. Радуясь, как дети, прекрасной летней ночи, все расселись у края тротуара и до трех часов утра упоенно рассказывали друг другу пикантные подробности этого чудовищного убийства, придумывая все новые и новые двусмысленные тонкости из жизни семейства Шуазель-Пралэн.
Простосердечные французы, вообще, народ веселый: знатоки всего, что происходит в высшем свете и страстные любители довести свои мысли до абсолютного совершенства.
Конечно же, герцогу надоела жена, которую никак не красило рождение множества детей, и он стал любовником соблазнительной гувернантки. Такая ситуация не раз приводила семейные пары к ужасным последствиям. Теобальдом де Шуазель-Пралэн двигали непреодолимые страсти и, естественно, он пожелал устранить препятствие, отделяющее его от безмятежного сожительства с любовницей.
Как говориться, от простых сплетен до конкретного обвинения всего один шаг, который народ преодолел с легкостью и простой, обвинив мадемуазель Делюзи в том, что именно она нанесла герцогине первый удар.
Не пощадили они и жертву. Фанни де Шуазель-Пралэн, будучи подростком, воспитывалась некой мадемуазель Мендельсон, известной своей необычной привязанностью к дамам. Смакуя детали, никто уже не сомневался, что под влиянием беспутной наставницы будущая герцогиня могла спокойно приобщиться к таким интересным забавам. Именно поэтому герцог, заподозрив свою жену в попытке совратить собственных детей, отлучил нечестивицу от их воспитания. Отсюда и странное предписание гувернантке. Была ли правда в этих историях?
Постепенно мирная болтовня парижан плавно перетекла от похотливого убийцы к королевскому семейству, приписывая ему все пороки загнивающего общества: "Хороша же, нечего сказать. Июльская монархия! Нами правит настоящая гниль!"
Королевский след
На следующий день, 19 августа Париж вновь захлестнула новая волна сплетен. Прелюбопытнейшая новость, пулей облетевшая город, возможно, и не была правдивой. Однако горожане, верящие всему, что происходит, понятное дело, дружно сошлись во мнении, что дыма без огня не бывает. Кем был пущен этот странный слух – неизвестно, главное, в какое русло он направил стремительный поток исторических событий, остановить который не мог уже никто.
Оказывается, герцог Шуазель-Пралэн убил свою жену ни ради обольстительных форм мадемуазель Делюзи, и даже ни ради защиты своих детей, а исключительно ради спасения чести одной высокопоставленной дамы из королевской династии, имя которой приличные граждане произносили только почтительным шепотом. Ведь герцогиня Орлеанская – вдова первого законного наследника престола Франции, который случайно погиб пять лет назад у Тернских ворот.
Знающие люди уверяли, что в 1845 году после трех лет вдовства молодая невестка короля стала любовницей герцога Шуазель-Пралэна, написав при этом несколько компрометирующих писем, случайно обнаруженных госпожой де Пралэн в секретере своего мужа.
17 августа разгневанная герцогиня с самым серьезным видом пригрозила супругу, что устроит грандиозный скандал, передав находку оппозиционной прессе.
На следующее утро, пытаясь предотвратить постыдное разоблачение, Теобальд де Шуазель-Пралэн вошел в спальню жены и попытался силой забрать у нее документы. Упорное сопротивление герцогини настолько разозлило зарвавшегося вельможу, что он, не совладав с собой, убил жену самым жестоким способом.
Неудобный свидетель
Пока народ строил предположения, перемывая кости то одному фигуранту, то другому, герцог, обессиленный и бледный, с опущенной головой отвечал на вопросы полицейских. В течение двух дней он находился под домашним арестом. Почему представитель древней фамилии позволил себя арестовать, а не пустил пулю в лоб, чтобы избежать позора? Парижане искренне недоумевали.
Тогда еще никто не знал, что 20 августа, несмотря на бдительный контроль полиции, герцог Шуазель-Пралэн, примет мышьяк и будет медленно умирать, так и не признавшись в содеянном преступлении.
Можно смело предположить, какие подозрения вызвало у общества такое поспешное самоубийство. Журналисты незамедлительно обвинили правительство в том, что именно оно снабдило герцога ядом. "Двор ликвидировал неудобного свидетеля".
Теперь судьбоносный маховик эпохальных событий был запущен и все стремительней набирал обороты.
Дело закрыто
Чтобы хоть как-то успокоить общественность, 21 августа испуганный Луи-Филипп распорядился собрать Палату пэров и Высший Суд.
Умирающего герцога препроводили в тюремную камеру, специально отведенную в Люксембургском дворце. До судебного разбирательства он не дожил. Вечером 24 августа Теобальд де Шуазель-Пралэн умер.
Немного воодушевившись, Палата пэров и генеральный прокурор поспешили прекратить уголовное преследование и закрыть дело. Только своевременное самоубийство герцога уже никак не могло повлиять на подмоченную репутацию королевской семьи.
Наоборот, стремление правительства по быстрее замять скандальное дело, окончательно доказало народу, что именно Палата пэров передала мышьяк герцогу, желая избавиться от ненужного свидетеля и спасти честь герцогини Орлеанской.
Теперь разочарованные французы смотрели на своего располневшего суверена без всякого снисхождения. На их глазах мир, рожденный революцией 1830 года, приходил в упадок. Нерушимая тысячелетняя французская монархия как никогда была близка к исчезновению, ожидая лишь одного маленького толчка.
Спустя 2 года, в 1849 году, канцлер Паскье в беседе с Виктором Гюго, очень четко подметил: "Обратите внимание, нам никогда не разубедить народ в том, что именно мы отравили герцога де Пралэна. Обвиняемый убийца и судьи-отравители – вот главная мысль, которую они вынесли из всего этого дела".
И снова революция
В феврале 1848 года король под воздействием министра Гизо, запретил проведение праздничного банкета, организованного сторонниками конституционной реформы.
Почувствовав ветер перемен, многочисленные группы недовольных парижан за несколько часов соорудили на бульварах непроходимые баррикады. Французов, распевающих на улицах мятежные куплеты, с каждым днем становилось все больше. И когда 24 февраля королевские войска выстрелили в толпу на бульваре Капуцинов, еще не разгоревшееся восстание мгновенно переросло в непримиримую революцию.
В тот же день Луи-Филипп подписал отречение от престола. Спустя час, когда к дворцу Тюильри подступала взбунтовавшаяся вооруженная толпа, бывший король в простом сюртуке и с пятнадцатью франками в кармане лихорадочно спасал свою жизнь, покидая родную Францию. Добравшись до Трувиля, королевское семейство погрузилось на корабль и отплыло в Англию уже навсегда.
А в это время французы, привыкшие любое дело заканчивать песнями, с огромной радостью праздновали рождение новой Республики.
Вместо эпилога.
А что же Генриетта Делюзи? Сначала ее арестовали, подозревая в подстрекательстве к преступлению, но за неимением доказательств – отпустили. Через некоторое время она познакомилась с американским пастором Генри Филдом и уехала с ним в Соединенные штаты.
Хладнокровие и эгоизм позволили этой даме жить счастливо, спокойно забыв о драме, виновницей которой она стала. Зато до самой смерти Генриетта Делюзи не забывала требовать от наследников Теобальда де Шуазель-Пралэн немалых ежегодных выплат, оставленных ею по завещанию герцога.